1970 г. прошел, слава богу, спокойно: летающие тарелки не показывались. Аппарат национальной безопасности, которому в течение почти тридцати лет довелось иметь дело с феноменом НЛО, надеялся, что о нем теперь можно забыть как о кошмарном сне. У новой администрации, руководимой президентом Никсоном, хватало и вполне земных хлопот. Знакомясь сегодня с документами той эпохи, едва можешь поверить своим глазам — никогда прежде власть не относилась к законам страны с таким пренебрежением. Влияние секретных служб уже достигло своего максимума. Взглянем сегодняшними глазами на ситуацию начала семидесятых...
«Черные статьи» бюджета ЦРУ 70-х
Главное американское ведомство плаща и кинжала без работы, как и прежде, не сидело. Несмотря на все предпринятые меры, в 1970 г. президентом Чили был избран марксист Сальвадор Альенде. Правительство Соединенных Штатов не могло согласиться с таким выбором чилийского народа. Генри Киссинджер, занимавший в то время пост советника президента по вопросам национальной безопасности, выразил отношение американского политического истеблишмента к событиям в Южной Америке со свойственным ему цинизмом: «Не понимаю, почему мы должны терпеть марксистское правительство у себя под боком только потому, что чилийские избиратели оказались людьми безответственными». Никсон не возражал — и вскоре профессионалы из ЦРУ, начинив микрофонами посольство Чили, начали готовить военный переворот.
В Лаосе Центральное разведывательное управление располагало наемной армией из 36 тысяч солдат и офицеров, расходуя на ее содержание пример 300 миллионов долларов в год. Хотя Конгресс никогда не давал своего согласия на финансирование этих действий, разведке хватало ее собственных денег.
Программа контроля за почтовой перепиской американских граждан развивалась успешно. В начале 70-х гг. только в Нью-Йорке ежегодно просматривалось два миллиона почтовых отправлений, фотографировалось 30 тысяч конвертов — из них от восьми до девяти тысяч писем вскрывались. В 1971 г. директор ЦРУ Ричард Хелмс в своем публичном выступлении поклялся, что внутри страны разведка никаких дел не проводит. «Нация должна поверить, — сказал он, — что мы — руководители Центрального разведывательного управления — благородные люди, всецело преданные интересам народа».
Буквально в те же дни главный специалист ЦРУ по модификации человеческого поведения Сид Готтлиб обсуждал с Хелмсом дальнейшие перспективы работ по электронной стимуляции мозга (ESB). Развитие их могло в конце концов привести к созданию «программируемого убийцы», что и было целью «Частота».
Секреты АНБ и ФБР в начале 70-х
В рамках «Трилистник» Агентство национальной безопасности анализировало свыше 150 тысяч телеграмм в месяц. Как сообщает Виктор Маркетти, в тот период АНБ еще не умело взламывать шифровальные системы таких государств как СССР и Китай, но справиться с кодами американских союзников и стран третьего мира было куда проще.
Эдгар Гувер, все более и более озабоченный сохранением в тайне масштабов своей деятельности, весной 1970 г. прервал все связи с ЦРУ, а вскоре и с другими разведслужбами. Команда Никсона пришла к выводу, что глава ФБР уже не тот, что прежде, и пора его убирать. Правда, это было легче сказать, чем сделать.
Сотрудничество президента Никсона со спецслужбами
Одна из первоочередных целей, которые поставил перед собой новый президент страны, была реорганизация разведывательного сообщества. Никсон поручил разработать и осуществить эту реорганизацию молодому сотруднику Белого дома Тому Хастону. «План Хастона» обсуждался в Овальном кабинете в присутствии глав основных секретных служб — Гувера (ФБР), Хелмса (ЦРУ), адмирала Ноэля Гейлора (АНБ) и генерал-лейтенанта Дональда Беннета (DIA). От президентской администрации в заседании приняли участие Холдеман, Эрлихман, и Хастон.
Все присутствовавшие вошли в состав так называемого Межведомственного комитета по разведке, руководителем которого президент назначил Эдгара Гувера. Никсон сразу дал понять, что он ожидает от нового комитета активизации борьбы против внутренних врагов. Осторожность Гувера не помешала участникам совещания одобрить весьма солидный список предложенных мер: массовая перлюстрация почтовой корреспонденции; размещение подслушивающей аппаратуры в домах и офисах диссидентов; развитие электронных методов слежки за американцами и гражданами других государств, находящимися на территории США; активная засылка агентов в студенческие общежития; привлечение к проводимым действиям армейской контрразведки.
К середине июля Никсон в устной форме одобрил рекомендованный комплекс мер, но подписывать бумаги не спешил. Так же поступили Холдеман и Эрлихман. Пришлось Тому Хастону взять на себя эту миссию. 23 июля Гувер легко торпедировал проект, заявив, что готов принять его к исполнению, но только после того, как получит прямое письменное распоряжение от президента. Никсон не был готов к подобному варианту, и замысел «сделать бандитизм неотъемлемой частью государственной политики» (по выражению Дэвида Уайза) провалился. На реальную ситуацию все эти бюрократические игры, разумеется, никак не повлияли. Подсматривали, вламывались, устанавливали микрофоны, спокойно обходясь при этом без письменных приказов. Высочайшее одобрение для таких вещей вовсе не требовалось. Почувствовав, куда дует ветер, американские спецслужбы заметно активизировали свою деятельность.
Взлом отделения ФБР и обнародование секретов
Первые трещины на фасаде обители «благородных людей» появились в апреле 1971 г. Боясь разоблачения, Эдгар Гувер остановил программу «Коинтелпро»; вернее, несколько уменьшил ее размах. Страхи Гувера материализовались уже в мае, когда взломщики проникли в полевое отделение ФБР в городе Медиа, штат Пенсильвания, и вынесли оттуда примерно тысячу секретных документов. Эти документы свидетельствовали, что ФБР осуществляло широкомасштабную слежку за неграми, студентами, радикалами и другими диссидентами. Наименование «Коинтелпро» попало в газеты.
Затем, 11 июня 1971 г., газета «New York Times» опубликовала первую статью из серии, посвященной тайнам вьетнамской войны. В статье были использованы секретные документы Пентагона, которые передал журналистам высокопоставленный сотрудник министерства обороны США Дэниэл Эллсберг. Белый дом немедленно вылил на Эллсберга ушаты грязи. В сентябре группа кубинских эмигрантов, связанных с ЦРУ, вместе с Дж. Гордоном Лидци и Э. Говардом Хантом проникла в офис психиатра, у которого консультировался Эллсберг. Эти люди составляли персональную шайку Никсона, получившую впоследствии кличку «сантехники». В апреле 1972 г. неизвестные Вида забрались в дом корреспондента компании CBS Дэна Разера, аккредитованного при Белом доме. Почти наверняка это были именно они.
Отравление шефа ФБР Дж. Эдгара Гувера
В том же месяце от взлома дважды пострадал сам Гувер. Как оказалось, и в особняк при желании можно проникнуть. Во время второго взлома, какпишет биограф Гувера Энтони Саммерс, в туалете шефа ФБР при прятали основательную порцию яда — тиофосфата. Это химическое соединение крайне опасно не только при употреблении его внутрь или вдыхании, но даже и при соприкосновении с кожей. Попав в организм, оно вызывает смерть, выглядящую как обычный сердечный приступ. При этом обнаружить тиофосфат в тканях можно только в том случае, если анализ проведен в течение нескольких часов после гибели жертвы.
Дж. Эдгар Гувер скончался 2 мая 1971 г., между 2 и 3 часами ночи. Вскрытие тела не производилось вообще, а официальной причиной смерти постановили считать остановку сердца. По уверениям личного советника Гувера, глава ФБР еще за день до своей кончины был совершенно здоров. Наутро его особняк оккупировали два десятка правительственных агентов, которые перерыли все сверху донизу, но не нашли никаких бумаг. Секретарь Гувера успел уничтожить бесчисленные папки с компроматом до их приезда. Власть пролила слезу и восславила покойного как самоотверженного борца с преступностью. В траурной церемонии на Капитолийском холме приняли участие двадцать пять тысяч человек. Выступая на похоронах, президент Никсон назвал Гувера «национальным героем». Что Никсон думал о покойнике на самом деле — осталось в тот момент тайной. Но год спустя он в сердцах помянул старого директора без особой симпатии: «У этой сволочи есть информация на всех нас!» Заметьте — «есть», а не «была», словно Гувер еще мог представлять для президента какую-то опасность.
Уотергейтский скандал в начале 70-х
Вскоре «сантехники» Никсона под покровом ночи проникли в чилийское посольство в Вашингтоне. Но это был их последний успешный рейд: 17 июня 1972 г. всю группу взяли с поличным при попытке взлома штаб-квартиры Национального комитета демократической партии в офисном центре гостиницы «Уотергейт». Многие полагают, что само по себе Уотергейтское дело - не более чем верхушка айсберга. В архивах вашингтонской полиции сохранились сведения о сотне других случаев, при которых взломщики благополучно скрывались с места преступления. И речь шла отнюдь не о простых ограблениях. Сколько раз заказчиком подобных деяний выступал Ричард Никсон — остается только гадать.
Впрочем, поначалу казалось, что и уотергейтский скандал ничем особенным ему не грозит. Следователи ФБР с большим опозданием поняли, что ЦРУ тут ни при чем. Но даже когда вопрошающий взор Фемиды остановился на президенте, Никсон сумел полюбовно договориться с прокурорами.
Реформы в ЦРУ в начале 70-х
Неудачные попытки президента реформировать ЦРУ продемонстрировали, что и он, подобно своим предшественникам, не в состоянии справиться с заметно окрепшим разведывательным спрутом.
Президент Никсон уволил директора ЦРУ
Не доверяя Хелмсу, Никсон уволил его с поста директора ЦРУ сразу после повторной победы на выборах в ноябре 1972 г., но предоставил два месяца для передачи дел. Хелмс потратил это время в основном на заметание следов, попутно закрыв наиболее одиозные программы, такие как «Частота». Незадолго перед уходом, уже в январе 1973 г., он приказал Готтлибу (также готовившемуся покинуть Лэнгли) уничтожить все документы, имевшие отношение к программам «МК-Ультра» и «МК-Поиск», а также ко всем экспериментам по модификации человеческого поведения.
Среди прочего, Хелмса сильно беспокоили судебные иски, предъявленные Ивэну Камерону его бывшими пациентами. След от Камерона мог привести прямо к ЦРУ. Странным образом Готтлиб упустил из виду хранившиеся в архиве 130 ящиков с разоблачительными бумагами. Если бы не эта осечка, мы бы, скорее всего, и сегодня оставались в неведении о программе «МК-Ультра». Попутно разведка пыталась предотвратить публикацию книги, написанной бывшим сотрудником ЦРУ Виктором Маркетти. Программы «Лингвистика» и «Минарет» также были свернуты (последняя — чтобы предотвратить утечку информации во время судебных процессов над «везерменами»).
В феврале 1973 г., сразу после того, как Хелмс покинул ЦРУ, его назначили на должность посла Соединенных Штатов в Иране. (Он, кстати, находился в Тегеране и в 1976 г., во время знаменитого инцидента с погоней иранских «Фантомов» за неопознанными летающими объектами.) Кандидатура нового посла утверждалась сенатским комитетом по иностранным делам, и во время этого заседания с Хелмсом беседовал никто иной, как Стюарт Сайминггон, бывший министр ВВС и лютый враг Форрестола. Саймингтон поинтересовался у экс-директора центральной разведки, правда ли, что ЦРУ пытается свергнуть правительство Чили. «Нет, сэр», — четко ответил Хелмс. Обвинения в проведении шпионских действий на территории США он тоже отверг. Спустя семь месяцев президент Чили Сальвадор Альенде погиб во время путча, организованного Центральным разведывательным управлением.
Назначение нового директора ЦРУ
Кабинет Хелмса в Лэнгли занял Джеймс Шлезингер — человек в разведке новый. Главой управления тайных дел он назначил Уильяма Колби. По предложению Колби Шлезингер вскоре распорядился, чтобы сотрудники ЦРУ докладывали генеральному инспектору обо всех противозаконных акциях или случаях нарушения устава. В результате этого распоряжения на свет появился отчет на 693 страницах, озаглавленный «Потенциальные злоупотребления», но более известный под ироничным наименованием «Семейные Ценности». В нем шла речь об «Хаос», программе «МК-Ультра» (ничего особо существенного, впрочем), незаконных прослушиваниях и перехватах телеграфных сообщений, и о других подобных вещах.
Разумеется, в омет попали далеко не все случаи противоправной деятельности отдельных рудников и целых подразделений ЦРУ; но и этого хватило для «оргвыводов». Шлезингер уволил примерно тысячу офицеров разведки, после чего ушел из Управления в Пентагон. Его место занял Колби, которого старая Гвардия ЦРУ ненавидела, считала предателем и чуть ли не советским шпионом. По крайней мере, руководитель внешней контрразведки Джеймс Энглтон думал именно так, и Колби поспешил избавиться от слишком въедливого профессионала.
В течение 1973 г. секретная информация продолжала просачиваться наружу из ранее непроницаемых стальных сейфов. Общественность страны узнала, что ФБР регулярно прослушивало телефоны ведущих журналистов и чиновников Белого дома. Джон Дин, бывший служащий президентской администрации, первый заговорил об инциденте в офисе эллсберговского психиатра, а также о существовании списка президентских врагов. Приспешники Никсона почуяли опасность и понемногу двинулись прочь с накренившегося корабля. Неожиданно выяснилось, что аппарат национальной безопасности не всесилен, а президент может оказаться в самом центре надвигающегося скандала.
©