Проблема икон в свое время сыграла важную роль и в истории Византии. Обратимся к ней.
Отношение к иконам в Византии
Восточное христианство в отличие от западного отличалось пристрастием к писанию икон. Большие того, расписные иконостасы с довольно раннего времени стали неотъемлемой частью внутреннего убранства каждой церкви. Немало икон находилось и в восточно-христианских монастырях, количество которых за первые века христианства сильно возросло. Более того, именно в монастырях чаще всего и писались эти иконы, которые были важным источником их обогащения.
Вообще монастыри в Византии к VIII—IX вв. стали не только многочисленными и хорошо внутренне организованными, со строгим уставом и почти железной дисциплиной для рядовых монахов и послушников, но и очень богатыми, что весьма способствовало росту их значения и политического влияния в стране. А в сочетании с некоторым ослаблением политической власти в империи, вызванным не в последнюю очередь ее поражениями и сокращением ее прежней территории в борьбе с победоносными исламскими завоевателями, это богатство и рост политического влияния иерархов церкви, включая монастыри, стали вызывающими и даже в определенной степени опасными для императоров Византии.
Результаты не замедлили сказаться. Стремясь восстановить свой престиж и укрепить расшатавшуюся административно-политическую структуру империи, правители вынуждены были направить главный удар против выходящей из-под их влияния и проявлявшей стремление к некоторой самостоятельности церкви. Этот удар обрел несколько специфический и даже странный на первый взгляд характер: он оказался направленным против икон. В империи началась хорошо организованная политика иконоборчества.
Политика иконоборчества в Византии
Следует обратить внимание на то, что христианская религия, во всяком случае вначале, не очень приветствовала культ икон, приравнивая их почитание к идолопоклонству и сакрализации мощей. Но с течением времени это направление в христианстве ушло в прошлое, а почитание икон, напротив, заняло важное место в системе церковных культов и обрядов.
Новый и несколько неожиданный взлет иконоборчества был вызван, наряду с уже указанными причинами, возможно, также и тем, что в Византии на рубеже VII—VIII вв. дали о себе знать народно-сектантское движение павликиан, именовавших себя христианами, но достаточно резко выступавшими против церквей и монастырей, а также влияние ветхозаветных принципов отказа от изображения Яхве и норм ислама, тоже принципиально отвергавшего изображения людей и тем более Аллаха. Как бы то ни было, но византийский император в 726 г. официально выступил против иконопочитания, а очередной церковный собор 754 г. активно поддержал это начинание.
Оплотом иконоборцев стали восточные провинции империи, прежде всего Армения, где движение павликиан обрело наибольший размах. Стоит добавить ко всему сказанному, что едва ли не все отвергнутые ранее восточным христианством ереси — несториане, монофизиты и монофелиты — тоже выступали против икон, причем иконоборческий пафос всех еретических движений, вплоть до павликиан, был тесно связан с недовольством роскошью церкви и распущенностью многих иерархов, т. е., в конечном счете, с избыточным богатством верхов византийского христианства. Поэтому, несмотря на факт осуждения упомянутых ересей, сама постановка проблемы икон была имела — помимо чисто религиозных проблем — немалый политический и тем более экономический смысл.
Основной удар был направлен против богатых монастырей, многие из которых были закрыты с конфискацией всего их имущества. Но вместе с тем иконопочитание было официально объявлено античной языческой ересью, а развешивание икон в храмах и в частных домах было запрещено. В стране началось открытое противостояние двух влиятельных сил — иконоборцев, временно преобладавших, и иконопочитателей, поддерживавшихся, несмотря на решение собора, значительной частью церковных иерархов и некоторыми деятелями из числа политической элиты, включая подчас и членов императорского дома.
Компромисс между иконопочитателями и иконоборцами
Борьба шла около столетия, пока в 843 г. иконопочитание не было окончательно восстановлено. Это, однако, было не столько победой церкви, сколько результатом компромисса. Церковно-монастырское имущество было сильно урезано, все иерархи подчинены светской власти, а византийский император был окончательно признан главой восточно-христианской церкви. Оценивая иконоборческое движение в целом, нельзя не заметить, что помимо всех политических, экономических и сектантско-антицерковных причин, о которых шла речь, среди аргументов сторонников борьбы с иконами было все то, что копилось веками, обсуждалось чуть ли не на каждом церковном соборе и имело немалый чисто богословский смысл.
Смысл этот сводился к тому, что христианская Троица с ее единством трех божественных персон формально должна считаться неописуемой, непостижимой разумом и потому не подлежащей изображению в антропоморфном виде, который предстает с икон. Иными словами, берясь за писание иконы и пытаясь изобразить Бога, иконописец впадает в ту либо иную ересь. Логично, что при такой постановке вопроса церковный собор вполне мог проголосовать за иконоборцев.
©