Знаете, я была очень счастливым ребенком. У меня были любящие родители, я ни в чем не нуждалась и была уверена, что, несмотря на мелкие неприятности, в моей жизни все идет хорошо.
Мама с папой следили за тем, чтобы я ни в чем не нуждалась, я легко училась в школе, а потом без особого труда поступила в университет. Я имела много друзей, с которыми с удовольствием проводила время, а затем появился Олег…
И вдруг, в один далеко не прекрасный день, все рухнуло. Заболела мама.
Я навсегда запомнила, как это ворвалось в мою беззаботную жизнь. Родители позвали меня в комнату, как они сказали – для важного разговора.
Мама сидела в кресле, спиной к окну, а рядом стоял папа, и его лицо было необычайно серьезным. Нужно сказать, что мои родители были необыкновенными оптимистами, и я впервые видела их в таком настроении.
Мама открыла рот для того чтобы сказать мне что-то, но папа положил руку ей на плечо…
– Катя, я хочу, чтобы ты знала, что я против. А там – поступай, как знаешь.
– Я считаю, что я обязана сказать ей правду. Пусть она узнает ее от меня, пока я жива.
Я совершенно не понимала, о чем идет речь. Был ощущение, что я включила какой-то фильм, когда действие разворачивается, а я не знаю ничего, даже имен главных героев.
– Детка.. – Голос мамы дрожал, но она старалась быть твердой. – Врачи обнаружили у меня рак. Лечение будет долгим и болезненным, а главное – прогнозы пока не утешительные.
Ее напускное спокойствие ничуть меня не обмануло. Я хорошо знала свою маму, и знала, что она всегда так держится, когда пытается справиться с переполняющими ее отрицательными эмоциями. Новость меня оглушила. Я опустилась на пол рядом с ней и взяла ее за руку:
– Не волнуйся. Мы справимся. Все будет хорошо, мы тебя любим и всегда будем рядом – я с трудом сдерживала слезы.
Мама выпрямилась в своем кресле. И ее лицо стало отрешенным.
– Не знаю. Возможно… Но на всякий случай, пока я еще могу сказать тебе это сама… Ты должна знать о том, что мы с папой – не твои настоящие родители. Мы удочерили тебя совсем крошкой. Когда тебе только исполнилось полтора года.
Честно сказать, я не сразу осознала, что она мне сказала. Это был какой-то бред, на мгновение мне показалось, что они разыгрывают меня.
Я переводила взгляд с маминого лица на папино и все ждала, что вот сейчас они рассмеются и скажут, что это была всего лишь шутка. Но уже через несколько минут, по их виноватому виду, я поняла, что это совсем не розыгрыш.
– Вы меня обманываете – вырвалось у меня против моей воли, – как могло получиться, что за столько лет никто мне не сказал об этом: ни друзья, ни соседи?
– Здесь никто не знает, – мама покачала головой, – Мы переехали в Москву уже после того, как тебя удочерили. Отца как раз тогда пригласили сюда на работу.
Папа подошел ко мне и обнял.
- Мы всегда считали тебя своей родной дочерью. И вероятно никогда бы не сказали тебе ничего – я и сейчас был против…
– Леночка… – мама снова вступила в разговор, – у тебя была родная сестра, вы близнецы… Мы не сумели удочерить и ее тоже…
Я зажала уши руками. Страшный недуг мамы, удочерение, сестра-близнец – все это было слишком много для одного раза. Я должна была навести порядок в своих мыслях.
Моя такая налаженная и спокойная жизнь, такая надежная, как мне казалось, в одно мгновение вдруг разбилась вдребезги как хрупкий хрусталь, который неосторожно уронили на пол.
В эту ночь я долго не могла заснуть, в моей голове крутилось слишком много вопросов. Само собой, в первую очередь меня интересовало, кто мои настоящие родители и почему они от меня отказались.
Не только от меня, но и от моей сестры. Где она сейчас находится, знает ли она обо мне, а если знает, то что думает? Как выглядит, похожи ли мы с ней?
Знаете, с самого моего детства я часто слышала в моей голове то, что могла бы назвать голосом. Иногда он плакал, иногда смеялся, иногда просил помочь.
Я привыкла к нему и практически не обращала внимания, мне казалось, что это совершенно нормально – слышать время от времени голос.
Тем более что это, как правило, продолжалось очень недолго, буквально несколько секунд, и когда я пыталась сосредоточиться на том, что он мне говорит, ощущение моментально исчезало.
В детстве я пыталась рассказывать об этом маме. Но она считала это все моими детскими фантазиями, а потому я перестала с ней делиться.
А еще иногда у меня ни с того ни с сего могла заболеть коленка или локоть, словно я упала и ударилась. Или появлялось ощущение, что я порезала палец – все это тоже продолжалось пару секунд, и я давно научилась не обращать внимания на подобные явления.
Но сейчас мне многое становилось понятным – мне приходилось читать о том, что между близнецами существует невидимая, но очень крепкая связь.
Разумеется, когда я немного переварила полученную информацию, я обратилась к родителям и попросила их рассказать мне все, что они знают о моей сестре.
Не то чтобы я хотела найти ее, мое желание пока до конца не оформилось. Но мне было очень интересно. И, в конце концов – почему бы нет?
В ответ на это мама полезла на антресоль, достала из дальнего угла перевязанную папку и передала мне.
– Это документы, подтверждающие удостоверяющие удочерение. Когда врачи мне сказали, что у меня никогда не будет собственных детей, мы с твоим отцом обсудили ситуацию, и решили, что должны усыновить ребенка. Одна из дальних родственниц как раз работала в детском доме и мы обратились к ней. Она сказала, что к ним только что привезли девочку полутора лет. Когда мы тебя увидели, то сразу приняли решение. Но ты была одна, без сестры. Конечно, мы взяли бы обеих, но что произошло с твоей сестрой и почему вас разделили, не знала ни эта женщина, ни, конечно, мы. Тетя Света помогла нам оформить документы, как можно быстрее. Мы пытались разыскать твою сестру, но нам это не удалось. Это все, что я знаю.
Как я уже сказала, я никогда не испытывала недостатка в родительской любви – с этим мне повезло.
Родители дали мне все, что могли, и в первую очередь тепло своей души, своих сердец. Если они и наказывали меня иногда, то я совершенно точно знала, что это было за дело. И я тоже их любила…
Честно признаюсь, что когда я открывала папку, которую дала мама, меня мучил страх. К сожалению, я не нашла там ничего, что могло бы пролить какой-то свет на интересующий меня вопрос.
Возможно, я смалодушничала, но в конце концов решила не ворошить прошлое – зачем?
Сейчас я была счастлива – если бы не недуг мамы, разумеется. И кто знает, что я могу накопать – вполне возможно, что это мне совсем не понравится. В общем, я решила не будить спящую собаку.
Прошло несколько месяцев. И однажды, возвращаясь с занятий в университете, неожиданно, прямо на улице я потеряла сознание. Очнулась в окружении большого количества людей, а рядом со мной хлопотал какой-то молодой парень.
Как оказалось, именно он и привел меня в чувство, так как был врачом и случайно проходил мимо.
Я попыталась напрячь память – какие-то обрывки воспоминаний: крик, звон стекла, скрежет железа. Удар... Авария? Но она произошла не со мной…
Вскоре подъехала скорая, и меня забрали в больницу. Там меня обследовали – все анализы были в норме, с медицинской точки зрения я была абсолютно здорова.
Врачи не могли объяснить мой внезапный обморок – но я уже догадывалась, в чем дело. Конечно же, это была моя сестра, которую я никогда не знала.
Очевидно, что несчастье произошло именно с ней, это она попала в аварию, которую я видела. И скорее всего, сейчас она очень нуждается в моей помощи.
Ничего удивительного в том, что уже на следующий день после выписки я решительно позвонила в дверь тети Светы.
Она очень обрадовалась моему приходу. Вообще мне показалось, что она меня ждала, во всяком случае, она меня сразу узнала. Как оказалось, моя мама регулярно присылала ей мои фотографии.
Разговор у нас получился довольно долгим. Я рассказала ей не только о недуги мамы, что ее очень опечалило, но и почти всю мою жизнь. И конечно – о своих видениях.
Наконец, я задала ей самый главный вопрос – что она знает о моей сестре? Ответ меня немного ошарашил.
Как оказалось, моя сестра не попадала в детский дом, вот почему мои родители не смогли ее удочерить. Неужели люди, которые были моими биологическими родителями, отдали в детдом только одну дочь, а вторую решили оставить? Разве такое возможно?
Тетя Света постаралась собрать информацию о моей семье. Она смогла выяснить, что мои настоящие родители развелись и решили поделить детей.
Сестру взяла мать, а я досталась отцу. Он не имел на тот момент ни работы, ни квартиры, ему было некуда взять ребенка, и потому он предпочел сдать меня на попечение государства – на время.
Однако когда сумел устроить свои дела и захотел меня забрать, попал в автомобильную аварию, в которой и погиб. Так я оказалась в детдоме.
Работники пытались найти моих родственников, но мать к тому времени уехала за границу, а бабушка не пожелала взять к себе внучку. Сразу подписала отказ от всех прав. Тем более что моя сестра Настя оставалась на ее попечении. Уж не знаю, почему она так решила.
И все-таки что-то меня смущало. Очевидно, что у меня было довольно много родственников, да и моя биологическая мать была жива – как же оказалось возможным мое удочерение? Неужели эта женщина даже ни разу не поинтересовалась моей судьбой?
От этой мысли мне стало почему-то очень горько.
Тетя словно прочитала мои мысли.
– Прости меня, девочка, – неожиданно сказала она. – Уж очень я хотела, чтобы ты сумела вырваться из детского дома.
Ладно, что сделано, то сделано. Теперь мне предстояло навестить отказавшуюся от меня бабушку. Разумеется, я не слишком стремилась к этой встрече, но это был единственный шанс узнать, что произошло с моей сестрой.
Не могу вам сказать точно, что я чувствовала, стоя перед дверью квартиры, в которой жила моя родная бабка. Скорее всего, ничего хорошего.
Старуха, которая открыла дверь, показалась мне неприятной и неопрятной. Одета она была в старый засаленный халат, да и запах из квартиры доносился соответствующий.
Она некоторое время молча смотрела на меня. А потом поинтересовалась, зачем я заявилась. Не желая вступать с ней в разговор, я просто спросила, где моя сестра. Бабка ответила, что она в больнице и в коме.
Где-то в глубине души я ожидала услышать нечто подобное. Разумеется, в дом меня так и не пригласили. Хорошо хоть старая карга назвала адрес больницы, прежде чем захлопнуть дверь перед моим носом.
Возможно, именно стоя под этой дверью, я с особенной остротой поняла, насколько мне повезло в жизни. А еще мне стало безумно жалко Настю – мою сестру, которая была вынуждена жить с этим злобным созданием.
Когда я приехала в больницу, лечащий врач без разговоров пропустил меня в палату – увидев лежащую на кровати сестру, я поняла почему. Она была похожа на меня как отражение в зеркале.
Два дня я не отходила от ее постели – просто держала за руку и разговаривала: рассказывала ей о своей жизни, о моих родителях, о том, как узнала о ее существовании, в общем – обо всем.
Я была уверена, что она слышит и понимает меня. На третий день Настя открыла глаза.
Ничего особенного не произошло. Она просто взглянула на меня, улыбнулась и сказала: «Привет».
А потом снова закрыла глаза и заснула. Но это была уже не кома, а обычный сон. И я смогла с облегчением перевести дыхание.
Еще через три дня Настя настолько окрепла, что мы смогли поговорить. И она рассказала мне, что когда находилась в коме, ей виделось, что она погружается в теплую сверкающую воду, все глубже и глубже.
И вдруг в какой-то момент появилась я, схватила ее за руку и вытащила на поверхность. Именно тогда она и очнулась. Получается, что именно я спасла мою сестру, чему я несказанно рада. И я знаю, что больше мы с ней никогда не разлучимся.
Вот только бы еще маму вылечить.
©