В Испании не было художника, отдавшего большую дань кошачьему символизму в колдовских сюжетах, чем Гойя, особенно в его знаменитой серии офортов «Капричос».
Черные кошки на гравюрах Гойи
На одном из них кошка, выгнув спину, стоит на змее, которую сжимает в руке нагая ведьма, которая сама оседлала крылатого демона. «Вот летит ведьма, — пишет Гойя на одном из набросков, — верхом на мелком хромом бесе». Перед нами ведьма-наставница, дающая первый урок полета своей ученице; но даже и для первого опыта совершенно необходима кошка-фамильяр. Есть кошка и на офорте «Куда собралась мама?». Сюжет вполне мог бы представлять ночной кошмар, однако Гойя объясняет: «Могущественную ведьму по причине водянки несут на прогулку лучшие летуны». Ну, куда в такое путешествие и без кошки? Хотя не совсем понятно, почему Гойя нарисовал ее висящей на зонтике с мордой суровой и непреклонной, словно какой-нибудь заблудившийся во времени и пространстве парашютист.
А вот в «Испытаниях», где изображены две кошки на первом плане, мы попадаем уже в более знакомую обстановку. Гойя в примечании к офорту разъясняет, что картинка показывает первую попытку полета новопосвященной ведьмы. Обе героини наги и левитируют перед рогатым монстром. На первом плане располагаются ведьмовские параферналии — две кошки, черепушка и глиняный горшок. Что, интересно, хранится в горшке? За кошками видна половина некоего животного со связанными лапами (это может быть собака или даже еще одна кошка). Возможно, он был принесен в подношение, предваряя заклинание левитации, как того требуют темные гримуары? Когда фламандец Босх писал своих дьявольских кошек, он специально искажал их черты, чтобы они выглядели полуживотными-полудемонами; Гойя же придает им дьявольские черты при помощи совершенства техники: демоническое их состояние видно более по ужасному взгляду. Так же обстоит дело с голыми женщинами, несущимися в сопровождении демонов по нечестивым листам «Испанских капричос».
Черная кошка в современном искусстве
В общем и целом вера в бесовских кошек как живой элемент картины мира или предрассудок отмерла лишь в нынешнем веке и сохраняется теперь лишь в полуюмористической традиции иллюстраций к книгам сказок. Тем не менее вполне на первый взгляд серьезный репортаж в «Сандей кроникл» от 9 сентября 1928 года словно бы возрождает старые ведьмовские суеверия: в нем говорится о некой женщине из Хорсхита, что близ Кембриджа, общавшейся с «черным человеком», который дал ей пятерых «бесов», а именно крысу, жабу, хорька, мышь и кошку (куда же без нее!).
Ничуть не удивительно, что современный художник, получивший заказ нарисовать молодую ведьму для Музея ведовства в Байонне (Франция), изобразил нагую женщину, умащающую свое тело неким притиранием (по всей видимости, «летучим зельем», готовясь отправиться на шабаш); об ее ноги трется черная кошка. Вполне возможно, что автор держал в голове «Капричос» Гойи, но нельзя не согласиться, что выбор символов был продиктован ему традицией куда более древней. Эта кошка, как и лягушки с жабами на переднем плане той же картинки, свидетельствует о том, как низко пал кошачий род в своем символизме — от спутников свободы до демонических клевретов ведьм. И полтысячелетия спустя современный автор легко подхватил эту тему.
Некоторые из консолей средневекового собора в Модене украшены резными изображениями морд разнообразных кошачьих. Вероятно, эти головы следует толковать в том же примерно духе, что и горгулий и прочих демонов, встречающихся в великом множестве на фасадах большинства церквей того периода: иными словами, они — представители сил зла.
©