Алкивиад — одна из самых ярких и противоречивых фигур во всей древнегреческой истории классической эпохи. Его карьера была молниеносной, ослепительной. Подобно метеору пронёсся Алкивиад по политическому небосводу Эллады, оставив у современников впечатление чего-то небывалого, неповторимого. Говорили, что он превзошёл всех как доблестями, так и поросами; говорили, что двух Алкивиадов Греция бы не вынесла... Им восхищались, и его ненавидели, причём порой одни и те же люди.
Детство и юность Алкивиада
Жизнь Алкивиада целиком пришлась на годы Пелопоннесской войны, т. е. на то время, когда вся духовная жизнь греков переживала жестокий кризис. Рушились и уходили в прошлое традиционные ценности, оставляя после себя вакуум. На смену им шли новые ценности. Алкивиад являлся и воплощением, и порождением переломной эпохи, личностью исключительно одарённой во всех отношениях; природа щедро наделила его талантами военачальника, дипломата, оратора. Даже внешне Алкивиад был необыкновенно красив; по мнению соотечественников, первый красавец среди греков. От него исходило какое-то не преодолимое очарование, перед которым не могли устоять даже враги. В то же время Алкивиад отличался непомерным тщеславием, властолюбием, беспринципностью в политических делах.
Алкивиад родился около 450 г. до н. э. По своему происхождению он принадлежал к кругу высшей афинской аристократии, к семье с давними и богатыми политическими традициями Его отец Клиний погиб в одной из войн, когда Алкивиаду было лишь три года. Опекуном мальчика до достижения им совершеннолетия стал великий Перикл, его родственник (двоюродный дядя).
Развращенный характер Алкивиада
Алкивиад рос в обстановке всеобщего почитания и восхищения, о нём знали все Афины. «Целая толпа знатных афинян окружала Алкивиада, ходила за ним по пятам, предупреждала все его желания», — пишет Плутарх. В таких условиях будущий герой Пелопоннесской войны вырос человеком до крайности избалованным и даже развращённым. Его жизнь была чередой пьяных кутежей и любовных связей.
Он явился однажды к учителю грамматики и попросил сочинения Гомера. Тот ответил, что Гомера у него нет, тогда Алкивиад ударил его кулаком и ушёл. В другой раз молодой человек в пьяном виде и с компанией друзей пришёл на пир к одному из афинян, забрал со столов половину стоявшей там золотой и серебряной посуды и удалился. Обескураженный хозяин заметил, однако, что его эксцентричный гость «обнаружил сдержанность и снисходительность, ведь он оставил... половину, между тем как мог забрать всё».
Алкивиад считал, что для него нет ничего недозволенного, а сограждане только укрепляли в нём эту уверенность, прощая все выходки за его обаяние. Как-то юноша поспорил с друзьями, что ни за что ни про что у всех на глазах ударит Гиппоника, богатейшего из афинян и, кроме того, одного из главных в полисе жрецов, человека уже немолодого. И действительно сделал это. Однако на следующий день он, как рассказывает Плутарх, «пришел к дому Гиппоника, постучался, предстал перед хозяином и, сбросив с плеч гиматий, предал себя в его руки, чтобы самому претерпеть побои и понести заслуженную кару». Гиппоника, естественно, растрогало такое поведение Алкивиада. Он простил обиду, а позже даже выдал за него замуж свою дочь Гиппарегу.
Политическая и военная карьера Алкивиада
Поклонники Алкивиада нашептывали ему, «что стоит ему взяться за государственные дела, как он разом не только затмит всех прочих военачальников и народных любимцев, но и самого Перикла превзойдёт могуществом и славою среди греков». Алкивиад по стилю поведения совершенно не походил на своего опекуна. Принадлежа к иному поколению, он решительно не желал принимать тех правил политической жизни в демократических Афинах, которым неукоснительно следовал Перикл. Вот эпизод, сохранённый Плутархом: «Он хотел повидаться с Периклом и пришёл к дверям его дома. Ему ответили, что хозяину недосуг, что он размышляет над отчётом, который должен будет дать афинянам, и, уходя, Алкивиад заметил: А не лучше ли было бы ему подумать о том, как вообще не давать отчётов?11».
Алкивиад и в молодости, и позже стремился любыми способами выделиться из массы сограждан, быть не как все. Это проявлялось даже в мелочах. Так, на своём боевом щите он приказал изобразить не родовой герб, как было принято, а личную эмблему — Эрота с молнией в руке, сам же щит сделать позолоченным.
Тем же целям престижа служил и весь образ жизни Алкивиада, необычайно роскошный. Для завоевания славы он, обладая большим состоянием, не останавливался ни перед какими денежными тратами, неоднократно добровольно принимал на себя литургии — общественные повинности в пользу государства. От честолюбия Адкивнада выигрывал и афинский полис в целом.
Алкивиад - спортсмен
Прославляли полис и многочисленные победы Алкивиада на общегреческих спортивных состязаниях, причём в том виде спорта, который считался самым почётным,— в колесничных бегах. Особенно запомнился современникам его триумф на Олимпийских играх 416 г. до н. а Выставив на состязании семь колесниц, Алкивиад занял сразу первое, второе и третье места (в античной Греции призы присуждались владельцам колесниц, а не возницам, управлявшим лошадьми).
Этот невиданный успех, какой никогда ни до, ни после того не выпадал на долю ни одного из греков, конечно, стоил Алкивиаду изрядных денежных затрат. Зато он мог с полным основанием считать себя самым знаменитым человеком не только в Афинах, но и во всём греческом мире.
Дружба Сократа и Алкивиада
В целом у Алкивиада, бесспорно, было много не только пороков, но и добрых задатков. Справедливо пишет о нём римский биограф Корнелий Непот: «Кажется, природа, создавая этого человека, испытала, на что она способна... Был он щедрым, блистательным в обиходе и во всём образе жизни, обходительным, обаятельным и умеющим ловко приноровиться к случаю; и он же в свободное время, когда дела не требовали душевного напряжения, оказывался изнеженным, беспутным, сластолюбивым и разнузданным, так что все дивились, как в одном человеке уживаются такие противоречия и такие разные природные свойства».
Добрые начала в душе Алкивиада старался всячески развивать его великий друг и учитель — философ Сократ.
В течение долгого времени «босоногий мудрец» и молодой аристократ были почти неразлучны. Даже в военных походах они жили в одной палатке. В 432 г. до н. э. в битве Сократ спас 18-летнего Алкивиада от гибели. Восемь лет спустя, в другом сражении, Алкивиад в свою очередь пришёл на выручку Сократу, подвергавшемуся опасности.
Дружба Сократа и Алкивиада вошла в легенду. Талантливого юношу привлекало в философе то, что он, в отличие от прочих многочисленных поклонников, не потакал его порочным наклонностям, а, напротив, стремился их приглушить, воспитывая в нём стремление к истинной доблести. Впрочем, далеко не всегда это удавалось: часто дурные влияния брали верх. Однако Алкивиад, даже повзрослев, всегда сохранял тёплые и даже восторженные чувства к Сократу Алкивиад начал активную политическую и военную деятельность в 420 г. до н. э. С этих пор его почти ежегодно избирали стратегом.
Конфликт Алкивиада с Никием
Он выступал решительным сторонником наступательной внешней политики, призывал возобновить войну со Спартой, прерванную Никиевым миром 421 г. до н. э. Молодой горячий Алкивиад и осторожный опытный Никий стали главными антагонистами афинской политической жизни. По любому вопросу они вступали друг с другом в острые споры в народном собрании и других органах власти.
Первый период Пелопоннесской войны показал, что военные действия зашли в тупик. Война тянулась из года в год и не приносила ни одной из сторон решающего перевеса, только истощала силы противников. Это могло бы продолжаться до бесконечности. Чтобы склонить чашу весов на свою сторону, как Афинам, так и Спарте был насущно необходим какой-нибудь нестандартный стратегический ход, что-то принципиально новое. В 415 г. до н. э. Алкивиаду показалось, что такой ход им найден.
Стратег выступил главным инициатором самого грандиозного в тот период военного мероприятия афинян — морской экспедиции на Сицилию. Завоевание огромного острова увеличило бы силы Афин, дало бы полису полный перевес над Пелопоннесским союзом, позволило бы стать гегемоном всей Эллады. К тому же поход против сицилийцев можно было начать, не разрывая официально мира со Спартой и не нарушая его условий (в мирном договоре о Сицилии ничего не говорилось).
Никий выступал против экспедиции, считая её авантюрой, обречённой на провал. В конце концов, демос согласился-таки на предлагаемые Алкивиадом действия, правда, принял решение неожиданное и не слишком дальновидное, однако вполне в своём духе: поставить во главе сил вторжения и Алкивиада, и Никия. Видимо, греки хотели, чтобы их противоположные стратегические и тактические подходы уравновешивали друг друга.
Судебный процесс над Алкивиадом
Когда афинский флот отбыл на запад, политические противники Алкивиада, оставшиеся в Афинах, стали интриговать, и против него был возбуждён судебный процесс по надуманному обвинению. Алкивиад уже начал успешные военные действия у сицилийских берегов, но тут за ним из родного города прибыл государственный корабль. Полководцу объявили решение демоса: он отстраняется от командования и должен немедленно прибыть в Афины на суд.
Полагая, что ничего хорошего на родине его не ожидает, Алкивиад предпочёл не искушать судьбу и спасся бегством, И Сицилийская экспедиция осталась без талантливого и деятельного военачальника. Никий, к которому перешло верховное командование, изначально не верил в успех всего дела, воевал вяло и нерешительно и, в конце концов, потерпел полное поражение.
Суд над стратегом Алкивиадом в Афинах состоялся заочно, и исход его нетрудно было предугадать: смертный приговор.
Алкивиад переходит на сторону Спарты
Алкивиад, узнав о суде, воскликнул: «А я докажу им, что я ещё жив!» — и перешёл на сторону Спарты. Там он стал неоценимым военным советником, поскольку, естественно, лучше любого спартанца знал сильные и слабые стороны армии Афин. Как в своё время афинскому демосу, так теперь спартанским властям Алкивиад предложил ряд нестандартных стратегических приёмов, которые в совокупности позволяли в корне переломить ход Пелопоннесской войны.
По совету Алкивиада спартанцы, во-первых, возобновили военные действия против Афин и оказали помощь сицилийцам. Во-вторых, сменили тактику и вместо неэффективных временных вторжений в Аттику укрепили на её территории постоянный плацдарм (в Декелее). В-третьих, приступили к созданию мощного флота — окончательно победить Афины можно было только на море. А когда флот, построенный при финансовой помощи Персии, вышел на просторы Эгеиды, командовал им первое время опять же Алкивиад, поскольку самой Спарте ещё только предстояло воспитать умелых флотоводцев.
Очутившись в спартанском полисе, Алкивиад резко изменил свой образ жизни. Казалось, не осталось и следа от прежнего изнеженного щёголя. Восхищая суровых лаконян, афинский беглец с лёгкостью перенимал их обычаи: носил простую одежду, купался в холодной воде, ел знаменитую «чёрную похлёбку», на которую никто, кроме спартанцев, и смотреть не мог без отвращения. Кстати, и впоследствии, куда бы ни забрасывала Алкивиада судьба, он тут же приспосабливался к новым условиям. По словам Плутарха, «в Спарте он не выходил из гимнасия, был непритязателен и угрюм, в Ионии — изнежен, сластолюбив, беспечен, во Фракии беспробудно пьянствовал, в Фессалии не слезал с коня...».
Алкивиад наживает себе в Спарте врагов
Однако подо всеми масками скрывался прежний Алкивиад, Воспользовавшись отсутствием спартанского царя Агида II, он вступил в любовную связь с его женой, и она родила от Алкивиада сына. Агид, заподозрив неладное, стал с тех пор врагом блистательного афинянина.
Алкивиад нажил себе в Спарте немало недоброжелателей, завидовавших его успехам. Когда он отплыл с флотом, спартанские власти отдали тайный приказ умертвить его. Узнав об этих происках, Алкивиад в очередной раз был вынужден спасаться бегством.
На первых порах он нашёл убежище в персидских владениях в Малой Азии, у тамошних сатрапов. Алкивиаду удалось за короткий срок очаровать даже этих суровых персов, заручиться их дружбой. А в 411 г. до н. э. он вновь оказался на стороне афинян. Собственно, моряки афинского флота сами пригласили его принять над ними командование. Правда, возвращаться в Афины Алкивиад пока опасался и хотел вначале зарекомендовать себя с хорошей стороны военными подвигами.
Около четырёх лет продолжался без перерывов грандиозный триумф Алкивиада. Талантливый полководец, он одержал серию громких побед над спартанцами на море и на суше. Перед Афинами вновь забрезжил луч надежды, во всяком случае, чаша весов в Пелопоннесской войне склонилась в их сторону.
Возвращение Алкивиада в Афины
В 407 г. до н. э. в ореоле победителя и, можно сказать, спасителя отечества Алкивиад во главе флота прибыл в Афины. Весь город, ликуя, вышел в Пирейскую гавань встречать героя. Плутарх рассказывает: «Все бежали к нему, выкрикивали его имя, приветствовали его, шли за ним следом, увенчивали венками, если удавалось протиснуться поближе, те же, кому это не удавалось, старались разглядеть его издали; люди постарше показывали его молодым».
Алкивиад получил целый ряд наград. Вопреки афинским обычаям его избрали стратегом-автократором, единоличным главнокомандующим всеми вооружёнными силами полиса. То была высшая точка его карьеры. Оставалось, казалось бы, сделать последний шаг — объявить себя полновластным правителем государства, т. е. стать тираном. Восхищённые сограждане в тот момент вряд ли оказали бы ему сопротивление. Однако этого последнего шага Алкивиад всё- таки не сделал. Вероятно, в его сознании взяли верх элементы полисной системы ценностей, однозначно отвергавшей тиранию.
Добровольное изгнание Алкивиада
Но слава Алкивиада оказалась недолговечной. Сограждане ожидали от него каких-то сверхъестественных свершений. Как пишет Плутарх, «никто и верить не желал, будто для Алкивиада существует что-либо недосягаемое». А он, при всех своих талантах, был всего лишь человеком, не застрахованным от ошибок и неудач. И после первого же незначительного поражения, слоившегося к тому же без всякой вины с его стороны, Алкивиада отстранили от должности командующего. Как будто какое-то проклятие тяготело над ним (кстати, по материнской линии он происходил из проклятого» рода Алкмеонидов). Вопреки своим стараниям он всюду приобретал только врагов.
Алкивиад покинул Афины и больше никогда не возвращался туда. Уйдя в добровольное изгнание, он поселился в районе Черноморских проливов в небольшой крепости, принадлежавшей ему лично. Перед произошедшей как раз в этой местности роковой для афинян битвой при Эгоспотамах (405 г. до н. э.) он в последний раз попытался помочь бывшим согражданам. Алкивиад указал их новым стратегам, что они выбрали крайне неудачное, уязвимое место для стоянки флота. Однако его советы не приняли во внимание...
Трагическая гибель Алкивиада
После окончания Пелопоннесской войны Алкивиад перебрался в Персию с разрешения сатрапа Фарнабаза и жил в одной из деревень в его владениях, Но Алкивиада и там не оставили в покое. Критий, глава режима «тридцати тиранов», пришедшего к власти в Афинах, считал Алкивиада опасным соперником и задумал устранить его. Через всесильного спартанского наварха Лисандра он оказал давление на Фарнабаза, и тот подослал к Алкивиаду отряд убийц, Мужественно сражаясь в одиночку против нескольких десятков вооружённых людей, Алкивиад дорого отдал свою жизнь. Он погиб в 404 г. до н. э.
Крах всех начинаний Алкивиада, порой действительно гениальных, связан с тем обстоятельством, что этот человек был своего рода анахронизмом. Он жил как бы в ином историческом времени, нежели все окружающие. Всегда поступал подобно аристократам архаической эпохи, в кардинально изменившейся обстановке «играл по старым правилам», И в то же время основными чертами своей личности и действиями он предвосхитил правителей эпохи эллинизма. Прошлое и будущее сошлись в его фигуре, и потому ей не нашлось места в демократическом настоящем Алкивиаду следовало бы родиться или на полтора века раньше, или на полтора века позже.
©