Беременность я отходила нормально, и ребенок у меня родился абсолютно здоровым. Ну, по крайней мере, так сказали врачи. Однако, по мере того, как сын рос, я начала замечать различные странности. Нужно сказать, что к трем годам он практически не разговаривал и неохотно общался с окружающими взрослыми или детьми. Я заподозрила, что он аутист, но врачи, к которым я обращалась, не подтвердили этот диагноз. Кроме того, у Тимы очень быстро меняется настроение. Он могут неожиданно рассмеяться, и через несколько минут так же неожиданно расплакаться без особой причины. Причем, он не просто плакал, а злился, кричал и бил ногами по полу. Со временем, конечно, он начал произносить слова, и в его крике появились различные ругательства, которых в нашем доме никто не употребляет. Мы с мужем вообще довольно спокойные люди, поэтому, где он их набрался, мне было совершенно непонятно. Мы сходили на консультацию к детскому психологу, но она мне сказала, что с ребенком все в полном порядке, просто мальчик очень плохо воспитан, и нам обязательно нужно обратить на это внимание.
Когда Тимофею исполнилось шесть лет, я снова забеременела. При обследовании врач сказал нам, что у нас будет девочка. Мы с мужем очень обрадовались этому известию, выделили в доме отдельную комнату и начали готовиться к появлению на свет нашей будущей принцессы: накупили разных красивых детских вещичек, главным образом в розовом цвете - кроватку, игрушки-погремушки, распашонки, ползунки, платьица, ну, в общем, сами знаете. Я была очень рада, что у меня будет именно дочь, я устала от засилия мужчин в нашем доме и хотела найти для себя отдушину.
И вот один раз я возвращаюсь домой и вижу, что все в комнате перевернуто вверх дном, а вокруг валяются изрезанные ножницами или разломанные игрушки. Конечно, я сразу поняла, что это сделал Тимка. Я возмущенно начала ему выговаривать, хотела наказать. Но он вдруг стукнул меня изо всей силы по руке, обозвал дрянью и убежал. Меня поразило то, как звучал его голос. Это был не голос шестилетнего ребенка, он был хриплым и грубым. И сила, с которой он ударил меня, была совсем не детской. Покачнувшись, я села на стул и в отчаянии опустила руки.
Когда малышка родилась, мне стало еще страшнее. Я часто заставала Тиму, который стоял у детской кроватки и молча смотрел на спящую девочку. На его лице при этом ничего не выражалось, но если он замечал, что я наблюдаю, или я подходила к нему, он тут же отскакивал и убегал, выкрикнув какое-то проклятие или ругательство. Я пыталась поговорить об этом с мужем, но он ничего не замечал, да и в его присутствии Тимофей вел себя просто примерно. Я не понимала, почему, когда мужа нет мой сын превращается в какое-то чудовище. Муж мне просто не верил, и тогда я потихоньку сняла все на видеокамеру телефона и показала ему. Однако, это его убедило, и Игорь серьезно поговорил с сыном. На какое-то время мне показалось, что это подействовало, поведение Тимы действительно изменилось. Я расслабилась.
И вот один раз, когда мне нужно было выйти в магазин и аптеку, я попросила Тиму присмотреть за малышкой. Муж был дома, но мне не хотелось его будить – он спал после работы. Меня не было буквально полчаса. Когда я вернулась, в квартире была тишина. Тима сидел на диване и смотрел телевизор, муж по-прежнему спал. А малышка тихо лежала в кроватке. Мне показалось, что она спит, но когда я подошла к ней, я заметила, что она не дышит. Я закричала как безумная и подхватила ее на руки, пыталась делать искусственное дыхание – все бесполезно. И в этот миг я увидела злобную ухмылку на лице Тимы.
По версии следствия, это был несчастный случай – девочка перевернулась во сне лицом вниз и задохнулась в подушке. Но я была уверена, что это нет так, ее убили, и я знаю, кто это сделал.
Сегодня моему сыну уже 13. Внешне это обычный подросток. Но только внешне. Потому что я знаю, что кроется за его показной кротостью. И в любой момент ожидаю самого худшего. Впрочем, я знаю и то, что это будет расплата за мою вину. Дело вот в чем.
Когда я еще училась в школе, у меня была лучшая подруга. Из тех, кого называют сорвиголова. С самого раннего возраста Маришка отличалась отчаянным поведением, ни в чем не уступая мальчишкам. Нужно сказать, что учиться она не слишком любила, частенько списывая у меня домашние задания и контрольные. Зато, если где-то что-то происходило – вы почти наверняка могли найти там Марину, которая обычно была заводилой. Нужно сказать, что с ней действительно было весело. А когда мы немного подросли, Мариша стала пользоваться большой популярностью у мальчишек, которыми вертела, как хотела. Я же встречалась с ее двоюродным братом, который был на два года старше нас, а потому казался мне чрезвычайно взрослым.
Как-то в нашей школе появились два новеньких мальчика – в параллельный класс пришли учиться из соседнего района очень необычные ребята. Их волосы были выкрашены в черный цвет, глаза тоже подведены черным карандашом, одевались они во все черное и носили металлические цепочки увешанные крестами и черепами.. Конечно, мы поняли, что они являются готами – очень популярное в те годы течение в молодежной среде. Марина была от них просто в восторге и вскоре тоже переняла все их привычки и манеры. Разумеется, я не желала от нее отставать, хотя мой друг и был категорически против. Он даже сказал мне, что мы должны расстаться, и я на этой почве впала в затяжную депрессию. Но это состояние было характерным для готов, поэтому я быстро освоилась в новой компании.
Лидером готов нашего городка оказался Максим – очень привлекательный во всех отношениях парень. Готская символика ему необычайно шла, оттеняла светло-серые глаза и придавала налет романтичности. Сразу скажу, что не одно девичье сердце по нему сохло, что касается меня, то я вскоре помирилась с Игорем – моим парнем, который не пожелал оставлять меня одну и тоже присоединился к нашей компании. Кстати, внешне они с Максимом очень похожи.
Мы оканчивали школу, близились выпускные экзамены. Я погрузилась в учебу и реже стала посещать собрания готов, хотя Марина мне и намекала, что там готовится какое-то событие. Когда я спрашивала – какой, она лишь загадочно улыбалась. На выпускной я пригласила Игоря, но буквально накануне вечера он попал в больницу с воспалением легких Видимо, попал где-то под сквозняк. Конечно, я была готова оставаться с ним и провести вечер в его палате, но он уговорил меня не отказываться от праздника, сказав, что у нас еще вся жизнь впереди.
Даже на выпускном вечере мы не изменили своим привычкам – наши наряды были выполнены в черном и красном цвете. В целом же вся компания выглядела чрезвычайно живописно и притягивала всеобщее внимание. А вот в полночь и наступило время того самого сюрприза, о котором мне говорила Марина. Оказывается, готы решили продолжить праздник на ближайшем кладбище. У меня захватило дух. И честно говоря, мне было страшновато, но вида я не подала.
Итак, всей компанией мы подошли к кладбищу и перелезли через ограду – ведь ворота были закрыты. Мальчишки позаботились и о специальном напитке – своим красным цветом он напоминал кровь, но я полагаю, что его основой послужил вишневый сок. В него явно был добавлен алкоголь, потому что хотя «кровь» пилась очень легко уже через четверть часа я почувствовала, что у меня кружится голова, да и настроение заметно поднялось. Мы начали беситься, гоняться друг за другом, играть в прятки и – танцевать.
Постепенно наша тесная компания начала разбиваться на парочки и уединяться где-то в темноте. Я хотела идти домой, ведь мой парень болел. Но внезапно кто-то положил руку мне на плечо. Я обернулась и увидела Макса. Он предложил мне погулять и увлек на боковую дорожку. Максим довольно много знало местных памятниках, среди которых было несколько довольно известных людей. Вероятно, под действием напитка мы беспрестанно шутили и смеялись. Когда я вспоминаю об этом сейчас, то понимаю, насколько неуместным наше поведение было в этом скорбном месте. Но тогда я об этом даже не думала. Постепенно Максим начал вести себя довольно свободно, он обнимал меня и начал целовать. Честно сказать, я уже не вполне понимала, с кем я нахожусь – с Максимом или с Игорем. Тем более, как я уже сказала, они были очень похожи. Поэтому я тоже прижалась к нему, а все остальное помню, как в тумане.
Когда на небе появились первые признаки рассвета – летние ночи короткие – Максим помог мне подняться с могильной плиты, на которой мы расположились. Я начала трезветь, и была очень расстроена тем, что произошло. Он постарался меня успокоить, сказал, что сохранит все в секрете, и вообще, он сегодня уезжает, вероятно больше никогда сюда не вернется. Так и случилось. Это была наша с ним последняя встреча.
А я – через пару месяцев я поняла, что беременна. Игорь был чрезвычайно рад, так как он был уверен, что это его ребенок. Я же, понятное дело, ничего ему не сказала. Вскоре мы поженились, но я до сих пор с ужасом думаю о том, где был зачат мой ребенок. То, что это случилось по глупости, я совсем не хотела совершать кощунство на могиле, ничуть меня не оправдывает. Я буду расплачиваться за свой поступок всю жизнь, и полагаю, что смерть моей новорожденной малышки – это только начало. Мой сын является воплощением зла. Она – не последняя его жертва.
Что до Марины, то мы с ней теперь не только подруги, но и родственницы. Поэтому она часто делится со мной наболевшим. Несколько лет назад она тоже вышла замуж, но никак не могла забеременеть. Рассказала мне, что ходила даже ходила к гадалке, но та, как только взглянула на нее, то почти срезу выгнала, даже не стала слушать. Сказала только, что она совершила страшный грех танцуя на мертвых костях, и теперь ей придется за него расплачиваться. Так и случилось – недавно у нее обнаружили онкологическое заболевание. Опухоль признали неоперабельной.
Я лишь могу только плакать и молиться – за нее и за себя. И, к сожалению, я знаю, что прощения мне не будет.
©