Давненько уже, лет 10 назад, у моего отца умер лучший друг, дядя Сережа. Ну, дядей, понятно, он был для меня, а отец с ним дружил с самого детства, были, что называется, не разлей вода. Когда я родился, даже вопроса не возникало, кто будет крестным. А еще была у них одна общая страсть – рыбалка. Летом и зимой, практически каждые выходные они уезжали куда-то, мама уже даже и не спорила, знала, что бесполезно.
Но, как говорится, Бог каждому свой срок отмерил. И дядя Сережа скончался. Отец очень переживал эту потерю, даже занятие свое любимое забросил совсем – ну, какая, мол, рыбалка без Сергея?
Горевал он горевал, а месяца через три душа все ж таки позвала. Поехал со знакомыми мужиками куда-то на острова, должен был вернуться только через день к вечеру.
Маме не привыкать. Она даже была рада тому, что отец, наконец-то, в себя приходить начал. А ночью ей приснился странный сон. Словно звонит кто-то в дверь, открывает она, а на пороге Сергей стоит, отца спрашивает.
Во сне она и не вспомнила о том, что он умер уже. И говорит, так и так, мол, на рыбалку муж уехал. А как же это получилось, что ты не с ним? А Сергей во сне обиделся страшно, что ж это за друг такой, спрашивает, если меня не пригласил даже.
Спросил: а куда он уехал точно? Мол, я сейчас поеду к нему. Ну, мама во сне и рассказала все. Даже сказала, на какой именно остров отец с товарищами поехал.
Утром она проснулась и пришла в ужас – до нее дошло, что она сделала во сне: рассказала покойному, пусть и другу, где живого человека искать. И хоть обычно она не сильно набожная, но в этот день побежала в церковь, свечку перед Николаем Угодником поставила, а потом до вечера все твердила про себя молитвы.
Отец приехал сразу после полудня, значительно раньше, чем планировал и, как сейчас помню, он был очень напуган. А потом уже, к вечеру, рассказал нам с мамой следующую историю.
Прошлым вечером, как всегда, они с мужиками проверили донки, сети, развели на берегу костер и сварили знатную уху – ну, знаете, как это бывает на рыбалке. Конечно, под ушицу достали горячительные напитки – куда ж без этого – и начались задушевные разговоры.
Отец пропустил пару рюмочек, а потом отошел по житейской надобности в кустики. Только сделал все, что хотел, начал застегиваться, обернулся – и удивился. Не увидел ни костра, ни мужиков около него, хотя и отошел-то всего ничего, на пару десятков метров. Что такое – думает, неужто костер уже загасили и спать улеглись?
Оглядывается, а вокруг деревья высокие растут – раньше их не было, палатки-то на полянке стояли. Даже если и перепутал в темноте, зашел дальше, чем планировалось, так ведь остров-то совсем небольшой, костер с любого его конца увидать можно было. Отцу даже как-то не по себе стало, как можно было тут заблудиться?
Отошел он от места, начал двигаться в ту сторону, где, по его расчетам палатки должны были быть. Вышел к берегу, еще раз осмотрелся и понял, что находится совсем с другой стороны. Ничего понять не может.
Как так получилось? И главное нет вокруг никого, темнота, и костра, опять же, не видно. Что за дела? Кричал, кричал – никто не отзывается, словно он на острове внезапно остался один-одинешенек.
Снова пошел, как ему казалось, в нужную сторону – и снова вышел к тому же месту. И опять, и еще раз… В общей сложности, по его подсчетам бродил он так кругами около часа. Как вдруг увидел впереди в темноте какую-то мужскую фигуру.
Радостно бросился туда, решил, что это кто-то из его напарников, но бежал-бежал, а догнать так и не смог. Сколько не бежал, мужик впереди шел еще быстрее, похоже и все время от него удалялся на приличное расстояние.
Отец уже и звал его, просил остановиться, но тот только шел вперед, словно не слышал. Наконец, отцу удалось таки приблизиться к мужику на такое расстояние, что он начал различать определенные детали.
И внезапно, куртка, которая была на том надета, показалась ему странно знакомой. Впрочем, ему тогда не до того было, уж очень он хотел мужика этого догнать, но подспудно, где-то на заднем плане все думал, что такого знакомого в этой куртке и где он мог ее уже видеть.
Мужик впереди за деревьями мелькает, отец за ним шагает быстро изо всех сил, а в голове только мысль про эту куртку и крутится. Словно ничего важнее в эту минуту и нет – нужно обязательно вспомнить.
А когда вспомнил – вот тут ему по-настоящему страшно-то и стало. Потому что другой такой куртки совершенно точно больше ни у кого не было – ее Сергею кто-то из знакомых привез в подарок на день рождения из Германии.
Куртка действительно была невероятно удобной для рыбалки: легкая и одновременно теплая, непромокаемая. Со множеством всевозможных карманов для разнообразной рыбацкой снасти и прочего, что может понадобиться. Сергей ее на каждую вылазку надевал, перепутать невозможно. И похоронили его тоже именно в этой куртке.
Когда до отца это дошло, у него волосы на голове зашевелились от ужаса. И он остановился. А самое интересное было то, что фигура впереди тоже остановилась, словно отца дожидается.
Отец начал вслух от страха «Отче наш» читать – других молитв он не знал. И чувствует, ноги у него словно к земле приросли, дальше не идут – да и куда дальше-то? Не к тому же мужику в знакомой куртке?
Он вниз посмотрел и даже похолодел – стоит он почти на самом краю обрыва, еще пару шагов и упал бы с него прямо в реку. Высота-то небольшая, но, как рыбак, отец знал, что именно в этом месте находится довольно глубокий омут с водоворотом из-за того, что здесь река круто изгибалась вокруг острова.
Если бы он туда упал, выплыть оттуда, да еще ночью, не было никаких шансов. Смотрит вперед – и фигура из виду пропала, нет там никого. Обернулся – а вот он и костер совсем неподалеку виднеется. И мужики вокруг него сидят, как им и положено. И даже обрывки разговора вечерний ветерок доносит.
В общем, когда отец вернулся все-таки к костру и рассказал приятелям о том, что с ним произошло, те очень удивились. По их подсчетам, вечер только начался и отец в кустики отошел минут за десять до этого. Отец в эту ночь долго заснуть не мог. А утром собрался и уехал с острова от греха подальше.
©