С Аглаей мы дружили еще со школы. Она перевелась к нам в начале девятого класса, так как ее родители приобрели квартиру в нашем районе. Мы с ней как-то быстро сошлись, к тому же и жили рядом, а потому ходили вместе в школу и из школы. И была у нас еще одна общая подруга – Лиля.
Правда, после окончания школы мы трое поступили в разные институты, а потому наши пути разошлись. У каждой из нас началась собственная жизнь. Лиля уехала на Дальний Восток, с ней мы практически потеряли связь, Аглая еще в институте вышла замуж, но с ней мы продолжали общаться, периодически созванивались и встречались.
Очень скоро я узнала радостную новость – Аглая ждала ребенка. Беременность у нее протекала с осложнениями, и она была вынуждена лечь на сохранение. Она очень переживала, и я часто навещала ее в больнице, подолгу сидела, мы разговаривали, а вечером я уходила домой. Так было и в этот раз.
Я ушла, когда Аглая уже собиралась ложиться спать, а потом неожиданно она мне позвонила ночью. Я взглянула на часы, было около 4 часов утра. Подруга жаловалась мне, что очень боится предстоящих родов, что в палате она лежит одна, ей даже не с кем поговорить и поделиться своими страхами.
Несмотря на то, что, я очень хотела спать, я не могла попросить ее перезвонить днем и закончить разговор. Я хорошо понимала, насколько ей необходима моя поддержка.
В результате мы проговорили до самого утра, говорили о вещах самых разных, удивительно, о какой только ерунде могут болтать две молодые женщины. Наконец, как мне показалось, она успокоилась, и я со спокойной совестью заснула.
К счастью, на следующий день у меня был выходной, потому я сумела выспаться. Как только проснулась и привела себя в порядок, сразу позвонила Аглае, но ее телефон был отключен. Это меня насторожило, Аглая никогда не выключала свой телефон.
Я уже хотела позвонить ее матери и узнать, что случилось, как раздался звонок в дверь. На пороге стояла тетя Наташа - мама Аглаи с совершенно неживым застывшим лицом. Она сказала, что утром у Аглаи начались роды, и во время них она умерла.
Вы можете себе представить, как меня сразила эта новость – как такое может быть, ведь мы с ней разговаривали буквально несколько часов назад?
У меня было ощущение, словно меня сильно ударили по голове, я даже плакать не могла, мое сознание просто напрочь отказывалось воспринимать эту новость.
А тетя Наташа продолжала говорить – оказывается, во время родов Аглае неожиданно стало плохо с сердцем, оно остановилось, и врачи ничего не могли сделать.
Пришла с работы моя мама – она уже все знала, плохие новости разносятся быстро. Я ей даже позавидовала, в отличие от меня, она могла плакать – она ведь тоже знала Аглаю много лет, относилась к ней, как ко второй дочери.
Вечером вместе с мамой мы пошли в квартиру Аглаиной мамы – узнать, что нужно помочь с похоронами. В квартире собирались близкие и друзья. Мама осталась на кухне с тетей Наташей, а я прошла в главную комнату, где на столе лежало тело моей подруги.
Я уже говорила, что я до конца еще не могла осознать эту новость, то, что Аглая действительно умерла, что ее больше нет, я поняла только когда увидела гроб с ее телом. Вот в этот момент меня и накрыло – у меня началась истерика, я кричала, кто-то пытался меня успокоить, увести, я вырывалась и снова бросалась к гробу.
Наконец, меня силой вывели во двор, накапали какое-то лекарство, меня держали, а я все продолжала кричать и вырываться. Сколько это продолжалось, я не знаю, наконец, успокоительное подействовало, и я немного пришла в себя.
Меня снова отвели в квартиру, уложили в Аглаиной комнате на кровать, тетя Наташа сидела рядом со мной, держала меня за руку и что-то мне говорила, но что именно, я не помню.
Я понимала, что ей и так очень тяжело, что я должна собраться и помочь ей сейчас, плакать и истерить – на это у меня еще будет время. Но не сегодня.
Я собрала в кулак всю свою волю и вышла в большую комнату – теперь я могла посидеть с ней. Я была рядом и рассматривала ее – лицо Аглаи было белым, как снег, в нем не было ни кровинки. Губы она искусала во время родов – наверное, ей было очень больно.
В морге ее вымыли, и волосы были еще мокрыми. Поэтому я начала с того, что высушила ее волосы феном, уложила их так, как она любила, затем взяла косметичку и начала накладывать макияж.
В комнате были еще люди, рядом с гробом сидел муж, другие родственники, я ни на кого не обращала внимания и занималась своим делом. Чтобы не разреветься, я разговаривала с Аглаей, словно она была живой и просто спит.
Удивительно, но я даже немного успокоилась во время этого занятия, а когда закончила, мне показалось, что моя подруга улыбается.
Я знала, что я должна сделать. У меня была одна вещь, которую Аглая очень любила – кольцо, доставшееся мне в наследство от моей прабабушки. Я его почти не носила, а вот Аглая, каждый раз, когда приходила ко мне, просила померить, иногда одалживала.
Кольцо как кольцо – из золота, с маленьким изумрудом. Я бы с удовольствием ей его подарила, но кольцо считалось семейной реликвией.
Когда Аглаю наряжали в гроб, я надела на пальцы ей кольца – ее кольца, вдела в уши сережки. Но было и еще одно кольцо, которое я тайком положила ей в складки платья. То самое прабабушкино колечко с изумрудом.
Тайно – потому что я знала примету, что нельзя отдавать покойному личные вещи, и конечно ни моя мама, ни тетя Наташа ни за что не позволили бы мне этого сделать.
На похоронах произошла история, запомнившаяся, полагаю, не только мне. Когда все уже попрощались с Аглаей, гроб накрыли крышкой и начали опускать в могилу, откуда ни возьмись на крышку гроба прыгнула белка.
Она не уходила с гроба, несмотря на то, что ее пытались прогнать и даже начали швырять в нее комочками земли. Так гроб с белкой и опустили бы в могилу, если бы тетя Наташа не протянула к ней руки – и белка пошла к ней.
Она сидела на руках у Аглаиной матери все время, пока закапывали гроб и обкладывали могилу венками. Когда все было закончено, тетя Наташа отпустила ее на ближайшую сосну. Белка поднялась повыше, но не убежала, она сидела там и смотрела, как расходятся пришедшие на похороны люди.
Но я хотела рассказать даже не о белке. Спустя несколько дней тетя Наташа зашла к нам. Мы сидели на кухне и пили чай – конечно, мы разговаривали об Аглае, как вдруг неожиданно она попросила меня показать то самое кольцо.
Я замялась и начала отнекиваться. Тогда она сказала, что знает о том, что я положила кольцо покойной в гроб, просто хотела убедиться в том, что она не ошибается.
Оказалось, что ночью ей приснился сон, в котором она видела Аглаю. Та была невероятно довольной и веселой, а еще у нее на пальце было мое колечко, которое тетя Наташа сразу узнала.
Аглая велела матери собрать все ее драгоценности и отдать мне. С этими словами тетя Наташа достала из сумки шкатулку, я ее хорошо знала – именно из нее я доставала те украшения, в которые обрядила подругу.
Конечно, я не хотела брать, но тетя Наташа молча поставила шкатулку на стол и ушла. Я не могла представить, что буду когда-нибудь носить Аглаины украшения, среди которых, нужно сказать, было немало дорогих.
Вместо этого я продала их, купила на эти деньги золотой крестик на цепочке и надела его на шею Аглаиному сыну – своему крестнику. То, что осталось – приличная сумма – я положила в банк на его имя.
Все, что я могла оставить себе на память, это самое простое колечко из серебра с бирюзой. Вот его я ношу постоянно.
©